Редкие растения тайги Ханты-Мансийского округа – Югры как отражение истории развития природы территории

   Для успешной реализации исследований экосистем и прогноза их состояния в будущем изучение истории развития природы территорий представляет несомненный интерес. Важными направлениями таких исследований являются изучение палеогеографического развития территории конкретного региона и тесно с ним связанной истории развития флоры. Редкие растения могут выступать в роли индикатора путей расселения растений, так как изучение их распространения помогает понять генезис флоры и растительности. Среди редких растений традиционно значительную долю составляют реликты. При этом реликтовый вид является выразителем процесса исторического развития флоры. Исследуются возможные пути миграции редких сосудистых растений Югры для дополнения знаний об историческом развитии флоры тайги Западной Сибири. Палеогеографический анализ проводили по литературным данным. Для распределения сосудистых растений Красной книги Югры (2024) по типам флор использовали названия физико-географических стран. При исследовании популяций или единичных нахождений редких растений использовали традиционные методики изучения флористического богатства участка, заложения рекогносцировочных маршрутов с фотографированием видов флоры, проведения геоботанического и ландшафтных профилей, описания характерных геосистем, выполнения ландшафтного картографирования с характеристикой рельефа ключевого участка. Онтогенетические состояния растений выделены по общепринятым методикам. В статье приведены возможные пути миграций редких сосудистых растений Югры для дополнения знаний об историческом развитии флоры тайги Западной Сибири. Показано, что формирование современной флоры тайги Западной Сибири происходило в основном в голоцене в результате миграции растений на освободившиеся участки суши с соседних территорий: Урала, Восточно-Европейской равнины, Восточной Сибири, арктической и субарктической части Западной-Сибири. В современных условиях, при наблюдающемся климатическом тренде на повышение среднегодовых температур воздуха, флора выступает индикатором происходящих изменений. Необходимо дальнейшее изучение истории формирования флоры Югры для оценки происходящих изменений и прогнозировании дальнейших путей развития растительности и
ландшафтов в целом.

1. Толмачев А.И. Методы сравнительной флористики и проблемы флорогенеза. Новосибирск: Наука; 1986: 195.

2. Вульф Е.В. Историческая география растений. Москва: Юрайт; 2025: 695. URL: https://urait.ru/bcode/565515 (дата обращения: 02. 04. 2025).

3. Науменко Н.И. История формирования растительного покрова Южного Зауралья в голоцене. Вестник Курганского государственного университета. Серия: Естественные науки. 2005; (4): 24-29.

4. Большаник П.В. Региональное природопользование. Москва: ИНФРА-М; 2018:177.

5. Марков К.К., Величко А.А. Четвертичный период (Ледниковый период – антропогеновый период). Москва: Недра; 1967: 440.

6. Марков К.К. Палеогеография. Москва: Изд-во МГУ;1960: 268.

7. Волков И.А., Волкова В.С., Задкова И.И. Покровные лессовидные отложения и палеогеография юго-запада Зап. Сибири в плиоцен–четвертичное время. Новосибирск: Наука;1969: 332.

8. Архипов С.А. Палеогеография Западно-Сибирской равнины в максимум позднезырянского оледенения. Проект: Четвертичные оледенения северного полушария. Новосибирск: Наука;1980: 110.

9. Величко А.А. Природный процесс в плейстоцене. Москва: Наука;1973: 256.

10. Волкова В.С. Стратиграфия и история развития растительности Западной Сибири в позднем кайнозое : Дисс. … докт. геолого-минерал. наук. Новосибирск: 1975: 378.

11. Волкова В.С., Левина Т.П. Растительность голоцена Западной Сибири по палинологическим данным. Развитие природы территории СССР в позднем плейстоцене и голоцене. Москва: Наука; 1982: 186-192.

12. Ньюэлл Н.Д. Массовые вымирания – уникальные или повторяющиеся явления? Катастрофы и история Земли. Новый униформизм. Москва: Мир; 1986: 122-132.

13. Арманд А.Д. Развитие геосистем как процесс саморазвития. Теоретические проблемы географии. Ленинград: АИ и ГО СССР;1983: 35-37.

14. Архипов С.А. Палеогеография Западно-Сибирской низменности в антропогеновом периоде. Основные проблемы изучения четвертичного периода. Москва: Наука; 1965:157-168.

15. Большаник П.В. Палеогеографическое развитие ландшафтов территории Омской области и процессы антропогенной трансформации природы. Интеграция археологических и этнографических исследований. – Владивосток–Омск: ОмГПУ; 2000: 64-65.

16. Большаник П.В. Экологическая характеристика ландшафтов подтайги Омского Прииртышья. Природа, природопользование и природообустройство Омского Прииртышья : Материалы III Областной научно-практической конференции, г. Омск: Комитет природопользования по Омской области; 2001: 178-180.

17. Волкова В.С. Голоцен как эталон для изучения межледниковых эпох Западной Сибири. Палиностратиграфия мезозоя и кайнозоя Сибири. – Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние; 1985: 74-84.

18. Величко А.А., Иванова И.К., Муратов В.М. и др. Природа и развитие первобытного общества на территории Европейской части СССР. Москва: Наука; 1969: 259.

19. Ясаманов Н.А. Древние климаты Земли. Ленинград: Гидрометеоиздат; 1985: 296.

20. Марков К.К., Гринчук В.П., Чеботарева Н.С. и др. Взаимоотношения леса и степи в историческом освещении. Вопросы географии. Москва: Наука; 1950: 85-120.

21. Красная книга Ханты-Мансийского автономного округа – Югры: животные, растения, грибы. Кемерово: ООО «Вектор-принт»; 2024: 520 с.

22. Исаченко А.Г. Ландшафтоведение и физико-географическое районирование. Москва: Высшая школа; 1991: 365.

23. Bolshanik P.V., Kuznetsova S.B., Karaseva D.D. Natural features of the orchid refugium on the territory of the natural Park «Samarovsky Chugas». Environmental Dynamics and Global Climate Change. 2021; 12 (1):15-26. DOI: 10.17816/edgcc50667

24. Аверьянов Л.В. Происхождение и некоторые особенности эволюции, биологии и экологии орхидных. Ботанический журнал. 1991; 76 (10): 1345-1356.

25. Васина А.Л. Лесостепные сосудистые растения во флоре заповедника «Малая Сосьва» (Северное Зауралье). Научные труды Государственного природного заповедника «Присурский». 2015; 30 (1): 63-66.